Знаете, как святые видят мир? Приходят к ним какие-то страдания, а они говорят: «Да, я заслужил. Раз Бог мне такое послал, значит, я заслужил», и им не важно, помнят они, за какие их поступки это пришло, или не помнят. Раз пришло, значит, заслужил.

Мы так не видим. Мы говорим: «Вот, если бы мне сказали, за что, я же не помню, что я там в прошлом наделал».

В детстве я жил на одной лестничной площадке с соседом, который выпивал. В пятницу он приходил с работы, начинал и до утра понедельника был в таком состоянии.

И он хулиганил, много чего делал. И когда в понедельник утром ему говорили: «Посмотри, что ты наделал!» – он с такими невинными глазами: «Ой, а я же не помню». А что, от этого легче кому-то? Ты не помнишь, зато мы помним. Смотри, что ты сделал.

И знаете, почему мы не помним? Потому что мы не хотим помнить, нам это не выгодно.

Представляете, каждый раз, когда вы берете какой-нибудь фрукт, который вам нельзя, и у вас сразу же живот болит. Вы вряд ли будете думать: «О, жизнь удалась, я это ем!» Или вы берете чужое, и сразу же без руки остаетесь, или без ноги, или вообще без головы. Как жить-то тогда? Как реализовать свою потребность делать что хочу? Никак.

А мы хотим реализовать эту потребность делать что хочу, поэтому те, кто не хочет видеть связи своих поступков с последствиями, которые приходят, они и не видят.

Человек сидит на суку, пилит его, а ему снизу кричат: «Мужик, ты сейчас упадешь!» Он говорит: «Не каркай!» А потом падает вниз и думает: «Наверно, колдун?» Нет, он не колдун, это ты ничего не соображаешь – пилил то, что пилить нельзя.

Но когда человек начинает переживать о том, чтобы исправиться, хочет исправиться, он вдруг начинает видеть: «О, вот тут я так сказал, и вот такое последствие, я виноват». И когда ему говорят о том, что он натворил, он соглашается и берет ответственность за свои поступки.